— Спасибо, Епифан Сергеевич, за заботу. Постараюсь быть осторожным, — пообещал Семен.

После встречи с городовым он поехал к рынку. Там имелось несколько лавок, в которых продавался нужный материал.

В первых двух ничего стоящего не нашлось. Семен и на последнюю лавку не надеялся, но широкий ассортимент изделий приятно удивил. Еще и ткани оказались просто потрясающего качества. Да, стоили они недешево, но ради такого качества денег не жалко.

В первую очередь барон купил гобелен, этот прочный и плотный материал ценился не только за красоту, но и за эксклюзивность, ведь его ткали вручную. Затем приобрел немного кожи, для небольших элементов, а также синий бархат с крупными серыми узорами, ценящийся за красоту, прочность и износостойкость.

Кроме того, на прилавках рулонами лежали шелк всяческих расцветок и парча, застежки различных вариаций, пуговицы разных размеров, пряжа для вязания, швейная фурнитура, иголки, полудрагоценные камни для украшения, нитки… да разве все перечислишь?! Семен был под впечатлением. Он загляделся на парчу и шелк, но как бы ни хотелось, удержался от покупки. Мебель с такой обивкой нужно делать только под заказ, иначе есть вероятность обанкротиться.

На обратной дороге они заехали на склад, купить заготовки для мебели. В будущем Семен планировал все производить у себя в имении, но сейчас время поджимало.

Там он и почувствовал, что сердце учащенно забилось и стало тяжело дышать.

«Видимо, последствия падения сказываются, — подумал Семен. — Надо бы поберечься, ведь прошло совсем мало времени».

Пока Прохор рассчитывался с торговцем, барон вышел во двор, прислонился к стволу дерева и с любопытством огляделся. Через дорогу стояла миниатюрненькая девушка в васильковом платье и о чем-то расспрашивала торговца. Из лавки напротив доносился запах индийских приправ. Внезапно девушка подняла руку и поправила прядку, под порывом ветра выбившуюся из косы. И это движение Семену показалось до боли знакомым: так же и его любимая Катенька поправляла волосы, которые растрепал игривый ветерок.

— Владислав Парамонович, — окликнул мужчину Прохор. — Хозяин предлагает дать свою телегу, но денег надо добавить.

— Сколько?

— Еще десять монеток, барин, — заискивающе улыбнулся торговец. — Все уложу и отправлю с вами.

Пришлось Семену вернуться на склад. Когда он снова вышел на улицу, девушки уже не было. На душе отчего-то стало тоскливо.

Отбросив лишние эмоции, барон скомандовал:

— Ваня, домой.

— Понял, барин, — ответил вихрастый рыжий мальчишка и, дождавшись, пока хозяин устроится на сидении, стеганул коня. Карета загромыхала по ухабам, рядом поскакали трое сопровождающих.

Выехав за город, карета пристроилась следом за нагруженной телегой. Спешить было некуда, и Семен с любопытством разглядывал незнакомые деревья, колючие кусты, неизвестные и невиданные ранее полевые цветы. Раньше он не присматривался к окружающей природе, сейчас же они въезжали в лес, и обычное человеческое любопытство взяло верх.

Внезапно раздались странные звуки, и чем ближе они подъезжали к повороту дороги, тем звуки становились ярче и понятнее.

Наконец карета свернула направо, и перед ними предстала странная картина. Бричка, ехавшая впереди, резко дернулась, и лошадь понеслась галопом. Вокруг слышались стоны, крики, проклятья, конское ржание, топот, словно минуту назад здесь произошло сражение.

Остановив карету, Семен быстро вышел. На дороге валялся сломанной куклой мужчина, явно мертвый. Из его пробитой головы, пульсируя, вытекала кровь, тут же смешиваясь с дорожной пылью.

— Ванька, скачи к городовому, а мы соберем раненых, — приказал барон. — Скажи, нападение на дороге, но на кого напали, не знаю. Остальные — соберите всех в одном месте и свяжите. Кто сильно пострадал, не трогайте, им не до побега.

«Что-то распоясались разбойнички в последнее время. Надо жалобу городничему отправить, не все же дворянам их ловлей заниматься! Спрашивается, за что городовые тогда деньги получают?» — размышлял Семен, помогая перевязать раненого. Стрела попала мужчине в левый бок и прошла насквозь, кровь текла не переставая.

Долго служителей закона ждать не пришлось: не так далеко отъехали от города.

— Это уже вторая попытка нападения на вас, господин Кротов, — нахмурился Епифан Сергеевич.

— Ошибаетесь, господин Старцев. Напали на бричку, которая ехала перед нами, — покачал головой Семен. — Не видел, кто сидел в ней, но в охране только один человек. Сработал он быстро и четко. Не знаю всей картины произошедшего, но, уверен, бричку специально поджидали здесь. Попытались окружить, к счастью, возничий ситуацию понял и погнал. Почему лошадь догонявшего взбесилась, непонятно. Она скинула седока, а второй всадник затоптал его, затем, не удержавшись в седле, сам упал и сломал ногу. Вот и все, что я знаю.

— Бричка, говорите? Думаю, в ней ехала Екатерина Львовна Щербина, ваша соседка. Только она передвигается на старой бричке своего отца, у остальных дворян нашего уезда кареты.

— Чего же им от нее понадобилось?

— Мести. Недавно ее хотели напугать и забрать заемные деньги, но крестьяне хозяйку любят и не дали в обиду. Мы поймали нападавших, они выдали того, кто все устроил. Крестьянина арестовали, а это — городовой указал на тело, — его сын. Вот что жадность и злость делают.

— Ясно, — кивнул Семен. — Вы, думаю, здесь и сами справитесь, а мне пора домой. Пока лежал после травмы, дел скопилось много.

— Конечно, господин Кротов. Мы тут разберемся.

Глава 26

Накануне легли спать поздно: занимались приготовлениями к ярмарке. Встать планировалось еще затемно, чтобы успеть занять место в центре торговых рядов. Катерина достала медные монеты для оплаты точки и положила их в карман, опасаясь показывать все наличные.

В четыре утра уже поднялись.

Катя встала с трудом, не выспавшаяся, с головной болью и с опухшим лицом. Она на ватных ногах добралась до тумбочки, где стоял тазик с холодной водой, а рядом — кувшин с горячей. Только ополоснув лицо в родниковой воде, девушка немного пришла в себя. Быстро одевшись в любимое изумрудное платье, вышла во двор и зябко поежилась от утренней прохлады.

Здесь работа шла полным ходом: Захар проверял, все ли уложено из того, что собирались брать с собой.

На одной телеге везли сладости, приготовленные для продажи, в другую сложили шерстяные одеяла и четыре матраса. Вторую телегу нашли в сарае у деда Василия и, немного подремонтировав, впрягли лошадь Акима.

Катерина решила вначале заехать к Афанасию Прохоровичу в лавку. Товар у него отменный, а вот ни одеял, ни матрасов она там не заметила. Кроме того, хотела на продажу отдать пять белых вязаных шалей.

Вместе с баронессой в город поехали Захар, Алена, жена Акима, его брат, два внука деда Василия и, конечно же, Петька, который чаще всего находился поблизости от своей благодетельницы. Алена должна была встать за прилавок, остальные играли роль охраны.

Когда добрались до ярмарки, Катерина пожалела, что не выехали еще раньше: основную массу мест уже заняли.

Большая ярмарка проходила лишь два раза в год — после посевной и на зимнее солнцестояние — и длилась обычно три дня. Сюда приезжали люди со всех концов королевства, так как Звонгород портовый город, и до него очень удобно добраться по воде. Каждый хотел показать товар и выгодно его продать, поэтому купцы хлопотали над своими прилавками изо всех сил.

Катерине все же удалось найти удачное место, точнее, его нашел Петька. Он обратился к одному из знавших его торговцев и попросил немного подвинуться, чтобы разложить сладости. Тот не стал возражать.

Приготовленные и разрезанные кусочки лакомства разместили на большом блюде. Кто хотел, мог вначале попробовать, а потом купить понравившееся.

Как только баронесса поняла, что торговля пошла, она поехала с Акимом и его братом Серафимом к Афанасию Прохоровичу. Лавочник встретил Катю, словно старую знакомую.